(сам я к любым попыткам регулировать интернет отношусь резко отрицательно, но я не о себе, а о том, как ведется обсуждение)
Вот, например, Дмитрий Гудков пишет о своих поправках к законопроекту:
Во-первых, предлагаю вычеркнуть из законопроекта норму, позволяющую выпиливать из поисковиков правдивую информацию по прошествии трех лет после события. Она нарушает 29 ст. Конституции.
То есть он предлагает исключить пункт 2 из следующей части законопроекта:
1. Оператор поисковой системы, распространяющий в
информационно-телекоммуникационной сети "Интернет" информацию и (или)
рекламу, которые направлены на потребителей, находящихся в Российской
Федерации, обязан по требованию гражданина (далее - заявителя) прекратить
выдачу ссылок, позволяющих получить доступ к следующей информации о
данном заявителе:
1) недостоверной;
2) достоверной информации о событиях, имевших место и завершившихся
более трех лет назад, за исключением информации о событиях, содержащих
признаки уголовно наказуемых деянии, сроки привлечения к уголовной
ответственности по которым не истекли, а также информации о совершении
гражданином преступления, по которому не снята или не погашена судимость;
3) распространяемой с нарушением законодательства.
(ну и заодно предлагает исправить «недостоверную» на «информацию, недостоверность которой подтверждена соответствующим решением суда»).
Спрашивается, понимает ли Гудков саму суть закона о праве на забвение, суть проблемы, в связи с которой сколько-то лет назад вообще заговорили про это right to be forgotten? Понимает ли, что «забывать» предполагается именно достоверную информацию, потому что (как построено данное рассуждение) человек меняется, а интернет все помнит?
Я не говорю, хорошо это «забвение» правдивой информации или плохо. Я не знаю, есть у человека право на то, чтобы какую-то часть его биографии забыли, и, напротив, есть ли у других людей право на то, чтобы всегда ее помнить. Я о том, что, предлагая исключить пункт 2 из закона, для которого пункт 2 централен, депутат демонстрирует:
- либо непонимание самой проблемы, которая — не нашими думаками, конечно, но в принципе — вполне достойна обсуждения,
- либо желание бороться со злом путем такого демонстративного непонимания.
Если второе, то желание, безусловно, похвальное — но средства?
________________
P.S.: И Пархоменко сегодня наговорил на «Эхе» на эту тему много всякого... Вообще, эта неделя на «Эхе» урожайная получилась, потому что они про этот закон(опроект) кого только не спрашивали. Спрашивает Плющев Барщевского — он: «Я в технической стороне ничего не понимаю, но...» — и начинает рассуждать, как нехорошо, когда в интернете неправду про тебя пишут. Спрашивает Плющев Альбац — она тоже: «Я в технической стороне не понимаю и хотела бы вас послушать, но...». Зачем они, мнения такие?
