...she saw
That like an infant Juan sweetly slept;
And then she stopp’d, and stood as if in awe
(For sleep is awful), and on tiptoe crept...
Шенгели:
...с некой робостью, увидела она,
Что спит он, как дитя, и замерла пугливо
(Во сне есть что-то жуткое), тревогою полна.
Гнедич:
мой Жуан беспечно спал
Сладчайшим сном. Она была пуглива,
И на мгновенье страх ее объял.
Почему «страх»? Почему «жуткое»? Потому что берется словарное значение awful, причем, вероятно, англо-русское словарное значение. Ну и контекст подыгрывает: Жуана незадолго до этого выбросило на берег. Козлов, кстати, заодно поясняет читателю, чего там дама испугалась:
Съ ребенкомъ схожъ, все спалъ еще Жуанъ;
Съ испугомъ (сонъ за смерть принять вѣдь можно!)
Она къ нему свой наклонила станъ;
А между тем старый Вебстер пишет: “Shakespeare uses it [слово awful] for worshipful, inspiring respect by authority or dignity.” И здесь, кажется, что-то такое величественное, значительное, чем жуткое, страшное. Нечто гораздо более метафизическое, чем секундное замешательство, жив или умер.
