Явление широко распространенного крымнаша, кажется, сопоставимо со спортивным болельществом. «Наша» команда играет с «ненашей» командой и что-то символически выигрывает. Если она при этом что-то и проигрывает, то это остается вне рамок матча. Вопрос стороннику крымнаша, какая ему непосредственно выгода от территориального приобретения (как это часто делается в социальных сетях), столь же бессмыслен, как вопрос болельщику (не играющему на тотализаторе), какая ему непосредственно выгода от того, что дядьки в одних майках закинули больше мячей, чем дядьки в других майках.
Болельщество наверняка восходит к архетипическому противопоставлению «свой–чужой». Как и национализм и прочие ругательные слова.
