Я попробовал почитать редакторскую заметку в «Натуре», из которой удалось понять только, что ученые обижаются, что с ними не посоветовались. Ну, для непуганых американцев это, конечно, достаточный повод для возмущения, но нас этим разве удивишь?
____________________
И попутно. Перед филологами стоит светлый образ академика Зализняка. Это — небо. Но мне еще приходилось наблюдать за одним медицинским академиком, который, наверное, был хорошим организатором науки, но довольно-таки никаким ученым. И еще мне приходилось делать книгу, на обложке которой значилась фамилия одного очень важного академика, даже глазом в нее не заглянувшего (и понятно, что таких книг и статей сейчас более-менее дофига). Это — земля. Чего там больше, в этой дружно оплакиваемой ране: неба или земли?
