На третий день Николай вызвал брата высказать опять ему свой план и стал не только осуждать его, но стал умышленно смешивать его с коммунизмом.
Отдельная прелесть, конечно, в «его» («осуждать его» — это осуждать не брата, а план), но гораздо, несопоставимо круче, что «свой» тут относится не к подлежащему (Николай), а к дополнению (брат). Это брат должен был высказать Николаю свой план.
