Andrey

Жил-был в XIX веке врач, которому еще в студенчестве медицина показалась, видимо, не самым увлекательным занятием, и он занялся литературным творчеством. А именно, переводом. Звали врача Николай Христофорович Кетчер; он получил некоторую (даже немалую) известность как переводчик Шекспира и отчего-то считался поэтом, хотя переводил Шекспира прозой. Тургенев даже написал про него:
В общем, попался мне на глаза этот Шекспир в переводе Кетчера. Зрелище захватывающее, но совершенно не для слабонервных. Вот кусочек из конца Ричарда III - там, где "коня, коня!":

Тут же (поразительно!) не обошлось без дурацкой переводческой ошибки. У Шекспира Ричард восклицает:


То есть я поставил на кон свою жизнь, и теперь уж посмотрю, как выпадут кости. Кетчер (швед по происхождению; предположительно знаток английского языка) отчего-то принимает слово die (игральная кость) за глагол to die (умирать), превращает глагол в существительное и получает смерть. :-/

Вот такой у нас был буйный девятнадцатый век.

Вот эта шутка про орган любви — типичнейший пример студенческого, или, вернее, студенческо-преподавательского медицинского фольклора. Она жива и поныне: когда-то я ее слышал от одногруппников примерно такой же девушки:

Преподаватели, надо сказать, народ весёлый и со своеобразным чувством юмора — медицинским. Как-то на уроке анатомии преподаватель попросил одну студентку из параллельной группы: — Принеси мне орган любви! — а сам сидит и хитро улыбается. Хочу заметить, что дело было уже весной. Девушка долго думала, посмотрела на нас. Ну, а мы тоже сидим и улыбаемся. Она, покраснев, подошла к столу с органами и взяла… — Я, конечно, понимаю, что весна, гормоны играют… — начал препод. — Хочется любви. Но, как говорится, что у вас на уме, то вы, видимо, мне и принесли. Я же вас просил принести мне сердце. Сердце — вот орган любви, а не то, что вы мне сейчас принесли! Мы все лежали от смеха на столах. А та девчонка ещё долго ходила, сдавала зачёты к нему. (из воспоминаний психиатра; с шахиджанянского сайта)

Правда, в знакомой мне версии преподаватель реагировал менее многословно и более естественно: он сокрушенно качал головой и говорил: "Мда, а в мое время органом любви считали сердце".